Вот тут часть первая - просто про поездку, потому что вроде как есть впечатления не только игровые.
А здесь - обычный игровой отчет.
В первых строках скажу, что это первая ОБВМная игра, которая у меня пошла. Обычно я ОБВМ я играть не умею, не вроливаюсь. А тут у меня был квест, который по плану и должен был быть осуществлен в начале, а потом предстояло расхлебывать последствия. Я, честно говоря, как игрок надеялась, что меня к вечеру субботы-таки повяжут. Но как выяснилось, меня все подозревали, но дальше домыслов дело не пошло)).
***
Место действия - сибирское большое село Златоустье. Год примерно 1900й. Жизнь села крутится вокруг золотого прииска.
Марфа Даниловна Гордеева, сестра Марко Данилыча гордеева, хозяина прииска - женщина немолодая (42 года) и богобоязненная. Марко Данилыч давно овдовел, жена его, дочь прежнего хозяина, вторыми родами умерла, он с тех пор так и не женился, а хозяйка в доме и воспитательница детям нужна, вот и взял он в дом Марфу, хотя та хотела уйти в монастырь. И до сих пор все об этом заговаривала, но Марко покамест не отпускал. И смеялся все, откуда, мол, у тебя, Марфа, грехи, чтоб их замаливать.
читать дальшеНо грехи были. Еще когда прииск только разворачивался, в село пришел кузнец, Петр Степаныч, мужчина видный и работящий, девицам на загляденье. Марфа в него влюбилась, только не взаимно это было. Кузнец другую назвал своей невестой. Марфа не стерпела, пошла в тайгу, отыскала шамана, и за все свои немудрящие украшения выменяла у него травок ядовитых. Ну и отравила соперницу. Выглядело это все желудочными коликами. Правда, в итоге ей занять место Прасковьи не удалось. Кузнец в себе замкнулся, всех женщин возненавидел, мол, от баб одно горе, будто Прасковья уж ему назло померла.
А Марфу совесть замучала. На кузнеца уже не глядела, у нее вообще к нему стало сложное отношение: с одной стороны, любимый человек, с другой - ради него она на грех пошла, а на тех, кто невольно нас на зло сподвигнет, смотреть не хочется, даже если сам человек не виноват ни в чем. Вобщем, виниться Марфа не стала, но и вины с себя не сняла. Да еще и Прасковья ей ночами во снах являться стала и корить. Вобщем, в монастырь решила уйти Марфа. А тут брат овдовел, и пришлось заниматься детьми и хозяйством. К тому же, умер тесть, и прииск перешел к Марко. Так что хозяйство было нехилое.
Прошло много лет. А совесть не отпускала. Церковь в деревне была, но за ней не больно-то следили, народ душой больше к наживе тянулся, дела духовные подзабросил, а церковь ветшала, уход за ней был плохой, ремонта никакого, того и гляди сама сложится. Священнику было пофиг, он больше в кабаке сидел, что страшно нервировало набожную Марфу Даниловну. Она писала в епархию, чтобы помогли с ремонтом и за деятельностью священника проследили, из своего отношения к вопросу тайны не делала. Но к словам малограмотной женщины (писать умела, да нескладно) не прислушались, а кого просила помочь написать, те отмахивались. И вбила она себе в голову, что если она веру в село вернет, то отпустит ее вина за содеянное.
Вопрос эта твердая женщина решила радикально. Раз всем пофиг на состояние церкви и поведение священника, надо... сжечь церковь! Тем более, что здание и правда надо было срочно лично чинить, либо перестраивать. А там уж понаедут проверок из епархии, отстроить помогут, да и богатых людей в селе напрячь - Марко да купца Полушкина. Та же проверка заодно и отца Фрола во всей красе пронаблюдает, гладишь, и заменят.
В ночь перед ярмаркой Марфа Даниловна унесла в лес иконы и там спрятала, а здание подожгла. И ведь помогло! Священника, правда, не заменили, зато актуальный батюшка внезапно взялся за ум. Ревизор приехал синодский, все дела, Марко Данилыч тоже какие-то вложения запланировал.
То, что это был поджог, всплыло сразу, нашли костровище. В селе оказалось мало народу, кто бы не подозревал Марфу Даниловну, как бы ни парадоксально это звучало, как раз из-за ее набожности, потому что у нее были самые большие мотивы. Но никто ее не видел. Не видел и как потом она иконы вернула на пепелище, чтобы в новой церкви они обретались потом. Не подозревал ее только ленивый. Детективное агентство "Жулье и попадья" (купчиха Полушкина, ее старший сын Николаша и матушка попадья) меня подозревали по признаку наименее подозрительного субъекта)). Не так уж они были и неправы, но зачем-то приписали мне любовную связь с ревизором))). Попадья пыталась заставить меня разговориться прямыми наездами, мол, я свои грехи тебе рассказала, давай и ты. Я отбрехалась)). Брат заподозрил меня, когда я выглянула в окно и вслух отметила отсутствие куполов в зоне видимости)). Но никому не сказал - сестра все-таки. Позабавила версия, что Марфа Даниловна пожгла церковь, потому что отношение священника к своим обязанностям и посещение им борделя осквернило храм)). К слову, борделя на игре не было вообще (помним, да, это село, а не город, хоть и большое))), была булочная, где тусовались местны девицы, и игравшая роль такой большой завалинки, только с плюшками)). Туда иногда ходил священник, но тут как раз ничего этакого Марфа не видела. Вот кабак - да. Но на самом деле у нее таких сложных метафизических мотивов не было, исключительно практические. Если бы хотя бы церковь чинили, то и пожога бы не было.
Итак, дело дальше не пошло, на меня настучали второму ревизору, который прииск инспектировал, но и он ничего сделать не смог, потому что никто ничего не мог доказать. Никому в голову не пришло спросить прямо. Например, заставив меня поклясться на Писании или в какой-то иной патетический момент, с Марфы бы сталось признаться. Или подставив кого-то другого под удар, Марфа - человек совестливый, она бы не стерпела неправедных обвинений. Одного подозреваемого она даже отмазала сама.Единственный человек, которому Марфа во всем призналась в рамках игры сама - это вдова ссыльного, Елизавета Романовна.
К концу игры Марко Данилыч собрался жениться на вдовой сестре его покойной жены, так что в доме вот-вот должна появиться хозяйка, а значит, Марфа может уйти в монастырь. И посадить ее могут только если так ей велит игуменья или исповедник в виде послушания за грехи.
Такие дела.
Что до кузнеца, то она с ним так и не общалась, даже избегала. В какой-то момент она увидела, как тот идет по тропинке с приезжей в обнимку. Не знаю, что это было, но от Марфа аж задохнулась, ведь именно из-за такого вот когда-то она пошла на душегубство, даи с чувствами своими до конца не разобралась. Потом села, вздохнула и задумалась. Снова идти на грех она не хотела, учитывать свои ошибки умела. И тогда она смогла отпустить. Что бы это ни было, ее это уже не касалось.
Вот.