30.10.2019 в 23:36
Пишет MirrinMinttu:О подмене понятийURL записи
читать дальшеВчера нашла время сообразить, что меня, собственно, выбесило в тексте "Принцесс не бьют. Даже Марат Башаров", который услужливо перепостил наш тормозитор cd-eater.diary.ru/p218478523.htm?from=last&disc..., снабдив выпадом в мой адрес. А вот что:
Подмена понятий, при помощи которой жертву домашнего насилия превращают в домашнего поработителя, захватчика и террориста, заслуживающего отпора. Ну в самом деле, у кого вызовет симпатию особа, занимающаяся "психологическим насилием", оно же "мозгоклюйство" и "сворачивание крови". Этот типаж хоть раз в жизни, но каждый встречал, и о встрече вспоминает с отвращением. И CD_Eater играет именно на этом.
Только вот в оригинальном посте посыл был несколько другим: "Проблема – в вас самих. Потому что существуют женщины, рука на которых никогда не поднимется. Они просто не дадут повода. Даже в скандале они никогда не доведут ситуацию до той, когда у мужчины наступит состояние аффекта и у него отпадет установленный с детства блок. Принцесс не бьют. Потому что они не дают повода. Даже не повода, а причины". Или, в переводе, хочешь не сиять фонарями - молчи, женщина. Будь всем, чем твой мужчина желает, и тогда, возможно, если и будут бить, то в порядке порицания за недостаточную принцессность и не слишком больно - "удар растопыренной пятерней в лицо. Ну или нечто подобное, не калечащее". Вдумайтесь, какая забота о спутнице жизни!!! Просто зарыдать впору.
На самом же деле, всё намного серьезнее. В комментариях к оригинальному посту мне утверждали, что идея домашнего насилия существует только в головах феминисток, куколдов и британских ученых. Вообще-то, профиль жертв домашнего насилия составили американцы. В частности, Ричард Дэвис, лейтенант полиции и профессор социологии и криминальной юстиции в Квинси Колледж (Плимут); профессор криминологии и криминальной юстиции Крис Хеннинг из Портлендского государственного университета (Орегон); профессор и адвокат женщин, пострадавших от домашнего насилия Ки Джей Вилсон из университета Мэриленда; профессор из того же университета Лори Гейсе, занимающаяся изучением населения, семьи и репродуктивного здоровья; занимающийся вопросами физической и психологической агрессии профессор Дэвид О'Лири из университета Иллинойса; ну и нельзя не упомянуть профессора Гвиннет Робертс из департамента психиатрии в Квинслендском университете, Австралия, которая занимается вопросом влияния домашнего насилия на психическое здоровье женщин.
Ну вот, кандидаты психологических наук Весна Блажевска и Катица Стойменовска из Македонии свели весь этот ворох знаний в сравнительную статистику личностных профилей женщин, которые являются жертвами домашнего насилия, и женщин, в жизни которых всё сложилось хорошо. Всего они обследовали 156 участников, из которых 59 недавно сделали заявления об абьюзе в местные центры социальной работы с декабря 2016 по февраль 2017 года. Остальные 96 женщин были контрольной группой для предыдущих. Их специально протестировали при помощи WAST (the Woman Abused Screening Tool), чтобы исключить присутствие даже намека на домашнее насилии в их жизни.
Основные модели поведения жертв домашнего насилия профессор Вилсон сгруппировала следующим образом:
1. Они считают себя виноватыми в ситуации. Разумеется, это не так - абьюзер будет бить в любом случае, что бы жертва ни делала и что бы ни говорила. Потому что ему нравится причинять боль и подавлять. Чем дольше длятся такие отношения, тем глубже женщина начинает верить, что она кругом ни на что не способна, и что это дает партнеру право наказывать её побоями.
2. Они считают себя никчемушными. Жертвы домашнего абьюза имеют удивительно низкую самооценку. Они ведь выбрали себе сами партнеров, которые их постоянно унижают и принижают. И теперь, так сказать, имеют дело с последствиями своего добровольного выбора. Соответствено, несчастная жертва домашнего насилия приходит к выводу, что она не способна на правильный выбор, на понимание людей, на радикальное решение ситуаций. "Видели, глазки, что покупали. Получаю, что заслужила".
3. Каждый раз, когда жертва домашнего абьюза види поднятый кулак, она чувствует вину. Если абьюзеры думают, что их домашние жертвы их не ненавидят, они сильно ошибаются. Разумеется же избиваемый ненавидит своего мучителя люто. И страдает не только от побоев, но и он невозможности проявить свою ненависть, потому что за это будут бить ещё сильнее. И эту неизлитую ненависть жертва странным образом обращает простив себя, чувствуя себя виноватой перед собой за то, что не способна себя защитить. Фрустрация, переходящая в вину. Но именно этот момент скапливающейся фрустрации провоцирует иногда жертву подниматься против мучителя. Или самой становиться мучителем тех, кто слабее. Своих детей, например.
4. Жертвы домашнего насилия, которые не ушли из абьюзивных отношений сразу, пассивны. Это именно те полу-зомби, которые никогда не обращаются к властям за защитой, тупо бубнят, что раскуроченную морду лица получили, неудачно упав, отказываются давать показания против выбившего из них человеческую личность партнера. Их просто били настолько долго и сильно, что они прониклись верой, что их страдания решительно никого не интересуют, и что выхода из них нет. Значит, надо служить и повиноваться, чтобы лишний раз не провоцировать господина. Впрочем, они никогда не успевают достичь стадии идеала - их забивают до смерти раньше.
5. Жертвы домашнего насилия иногда способны эмоционально и психологически исключить себя из абьюзивных отношений, в которых они находятся. "Это происходит не со мной". Или выворачивают ситуацию наизнанку, утверждая, что семья важнее "маленьких размолвок", что абьюзер - хороший человек, но у него много обязанностей и страшные нагрузки, вот он и срывается.
Таким образом, утверждения автора первоначального текста, что "Если у дамочки есть хоть капелька мозгов, то обычно ей этого (первого "не калечащего" удара - прим.) достаточно – свое девиантное поведение она прекращает, признает свою неправоту и дальше все живут счастливо. Если у нее мозгов меньше – она собирает манатки и валит в туман, стеная о «мужиках-животных». Ну а если у нее мозгов нет совсем – она продолжает сворачивать кровь, регулярно за это отхватывая" сделаны по принципу "пол-палец-потолок", без всяких оснований, по принципу "я так вижу". Нормальная, уравновешенная, самодостаточная женщина как раз та, которая уходит немедленно. Все остающие в отношениях претерпевают искажения восприятия мира, на которые реагируют по-разному.
Что их объединяет: низкий уровень образования, высокий процент безработицы, и средний возраст чуть за 40.
Группа женщин, у которых дома нормальные отношения, чуть моложе в среднем чем группа женщин, у которых дома ад: 37 против 40 лет. Они гораздо лучше образованы: 65 % имеют высшее образование, тогда как в группе избиваемых высшее образование имеют 29%. Женщины-жертвы домашнего насилия неважно трудоустроены, 47.5% из них не работают. Как результат, зависимы от своих мучителей финансово и изолированы социально. Женщины, в жизни которых насилия нет, трудоустроены лучше: 72.2% работают и зарабатывают, имеют коллег и сеть социальных контактов.
Что ещё более тревожно, все женщины-жертвы домашнего насилия показали значительную степнь деформированности психики по сравнению с контрольной группой. Определялась эта деформированность при помощи The Big Five Personality Test, оценивающего открытость (способность мыслить абстрактно, оперируя сложными понятиями, оценивает степень креативности, интеллектуальности и смелости), добросовестность (способность к самодисциплине и методичности в достижении целей, оценивает устойчивость перед немедленным вознаграждением ради будущих достижений), экстравертированность (способность получать инспирацию из окружающего пространства, особенно в форме внимания со стороны других людей, оценивает стремление к дружбе, восхищению, власти, статусу, эмоциональной возбужденности), доброжелательность (способность отвлечься от себя ради помощи другим, оценивает уровень эмпатии, доверия, умения прощать), невротизм (тенденция испытывать негативные эмоции, включая страх, печаль, напряженность, вину, стыд, оценивает степень доверия человека к окружающему миру и его способность отметать неприятные воспоминания, и двигаться вперед).
Женщины, являющиеся жертвами домашнего насилия, в шесть раз невротичнее контрольной группы, вдвое более агрессивны, втрое менее открыты, и почти вчетверо менее дружелюбны, чем контрольная группа. А вот экстравертированность обеих групп не так уж и отличается, как ни странно - все хотят дружбы, уважения, восхищения.
Авторы проекта, Весна Блажевска и Катица Стойменовска, сочли особенно критичным зашкаливающий невротизм в группе жертв домашнего насилия. По их мнению, это индикатор психопаталогии, выражающейся в депрессии и суицидальном поведении. То есть, упомянутый ранее вариант "продолжает сворачивать кровь, регулярно за это отхватывая" - это вовсе не отсутствие мозгов, это наличие суицидального поведения. Провокация, если хотите. Самоубийственное приглашение абьюзера к убийству.
Выводы психологов также интересны тем, что вместо популярного "беги, детка, беги!" они отмечают, что в любом конфликте есть две стороны. Что лучшей превентивной работой против домашнего абьюза не может быть карательное законодательство. Если женщина не имеет образования, работы, социальных контактов, самоуважения, открытого ума, она не станет свободнее и счастливее от того, что её палача посадили, или ему запретили к неё приближаться. Она просто проживет до конца своих дней в клетке тяжелых воспоминаний, поделиться которыми можно только с тем, кто пережил подобное. Что касается другой стороны, абьюзера, то закон наказывает за совершенные преступления. Ответив за которые человек, в идеале, сможет двигаться по жизни дальше. Но абьюзер не сможет двигаться дальше, пока он не научится переносить тяготы повседневной жизни, не срывая стресс и фрустрацию на других людей.
Желающие протестировать себя смогут это сделать здесь: www.truity.com/test/big-five-personality-test